На этот раз предупреждаю - никаких горячих напитков при чтении и просмотре!

Я валялсо



* * *

На радио записывали передачу с участием Раневской. Во время записи Фаина Георгиевна произнесла фразу со словом "феномЕн". Запись остановили.
- В чем дело? - чуть заикаясь и пуча глаза, спросила Раневская.

Стараясь выправить ситуацию ведущая сказала:
- Знаете, Фаина Георгиевна, они тут говорят, что надо произносить не феномЕн, а фенОмен, такое современное ударение...
- А... деточка, включайте.

Запись пошла и Раневская четко и уверенно произнесла:
-ФеномЕн, феномЕн, и еще раз феномЕн! А кому нужен фенОмен, пусть идет в жопу!!

читать дальше* * *

Молодая сопрано в роли Лизы из "Пиковой" Чайковского как-то раз пропела с надрывом в третьем действии: "Уж Герман близится, а полночи все нет…". Дирижер при этом выронил палочку, струнная группа в оркестре начала вскакивать со своих мест, а мужской хор за кулисами, ожидая своего выхода, впал в такую истерику, что потом, на сцене, всех долго и мелко трясло. Я уже не говорю о состоянии т. н. "почтеннейшей публики".

* * *

Был когда-то такой певец как Георг Отс. Все его очень любили и не безосновательно! Что бы не пел Отс – получалось хорошо. Он одинаково легко справлялся и с классикой, и с «попсой» тех времен. Как-то раз пригласили его выступать в Казанском оперном театре. Роль дали отменную – чёрный демон. В первом акте Рубинштейновского «Демона» идет «борьба в небесах» за душу Тамары. Выглядело это примерно так:

На сцене возвели две «скалы». На одной из скал стоит, скрестив руки, чёрный демон (Отс), а на другой белый, крылатый ангел. Между ними идет отчаянный спор «Она моею будет», беснуется оркестр, кипят страсти. И были там ещё маленькие ангелочки (по типу купидона), которые летали между скалами (их рабочие запускали по веревкам невидимым в полутьме).

Вдруг у одного из ангелочков начались проблемы. Скорее всего, колесико соскочило с веревки – ангелочка заклинило посреди сцены. Его товарищи летают туда-сюда, а этот висит посреди сцены, да ещё и под неестественным углом. Зрители, конечно, это заметили и заржали. Им весело, а вот бригадиру рабочих нет! Ему ведь надо это крылатое чудо со сцены убрать, да так, чтобы не сорвать спектакль. И всё бы у них было хорошо, если бы знаменитый Рубинштейн не решил, что именно в этом месте оперы должна наступить длинная пауза для всего оркестра! Это когда в театре внезапно наступает полная тишина, никто не издает ни единого звука. И вот, представьте себе! В опере полная, абсолютная тишина. Вдруг эту тишину разрывает истошный, матерный вопль бригадира рабочих:

- Семенов! Какого х@я ты на него смотришь?! Пхай его БАГРОМ в ж@пу!

Демон (Отс), услышав это, слез со своей скалы и никому ничего не объясняя, удалился в гримерную, а потом вообще укатил в родной Таллин. Партию демона за Отса допевал кто-то из местных.

* * *

Эта смешная история случилась на самом деле (как уверяет рассказчик) где-то в пятидесятых годах в славном городе Ташкенте. В тамошнем театре решили поставить спектакль по новелле Проспера Мериме «Таманго». «Таманго» повествует нам о нелёгкой судьбе негров рабов, которых злые рабовладельцы хапали по всей Африке и везли в качестве сельхозуборочной техники в Америку и Европу. Как-то раз, на одном из суден тот самый Таманго поднял бунт. Негры рабы подпилили напильником свои цепи, и по команде Таманго, напали на белых надзирателей, перебив их всех… Новелла, кстати, не самая плохая. Дальше у них было много всяких приключений, но к нашей истории это дела не имеет….

А фишка тут в том, что режиссеру приспичило вытащить на сцену живого попугая, желательно говорящего. Попугая довольно быстро нашли, но говорить он упорно отказывался. Что только ни делали актеры – толку ноль. Попугай молчал. Смирившись с неразговорчивостью попугая, режиссер решил, что и так сойдет, мол, обойдемся «без речей». Подготовка спектакля шла полным ходом. И вот, наконец-то настал долгожданный миг премьеры! Представление идет полным ходом. Спектакль подходит к кульминации – освобождению рабов. В зале немая тишина! Зрители, затаив дыхание, уставились на сцену. А там, Таманго, подает другим рабам сигнал, они скидывают свои цепи, те со звоном падают на сцену, и внезапно «очнувшийся» попугай выдает:

- ТЁТЮ СОФУ К ТЕЛЕФОНУ (да ещё и с соответствующим акцентом)

Зрители в шоке, актеры тоже. Занавес…

* * *

СССР. Идет детский спектакль, где главный герой, пионер, героически умирает за родину. Дядя Миша, старый партизан присаживается у импровизированного могильного холма на сцене, достает фляжку, наливает, выпивает, и, обращаясь к зрителям в зале, говорит:

- Двенадцать лет ему было…

Старый «Дядя Миша», который вот уже 7 лет подряд только и делал, что «партизанил», от осознания того, что его талант буквально зарыт в землю, начал выпивать еще в гримерной. Ибо на трезвую голову он такую муть играть уже не мог, Дядю Мишу тошнило… И вот, старина Фрейд подкрался незаметно… Через день. Следующий спектакль, партизан дядя Миша обреченно присаживается у могильного холма на сцене, достает флягу (для натуралистичности, во флягу налилась водка), выпивает свою стопку, и доверительно, с неподдельным страданием в голосе сообщает детям в зале:

- Двенадцать лет #бу мыло…

* * *

Звёзды оперной сцены неплохо знают итальянский язык - в отличие от обычных исполнителей, которые лишь воспроизводят звучание итальянских слов...
Опера в самом разгаре: главный герой исполняет любовную арию. Его "возлюбленная" замечает, что у певца от очень эмоционального исполнения порвались брюки на... в общем, сзади порвались. Певица, дождавшись своей партии, совершенно невозмутимо и в рамках музыки поёт своему партнёру на хорошем итальянском: "Пожалуйста, не поворачивайтесь спиной к публике, у вас штаны на заднице порвались".
Так случилось, что именно на этот спектакль пришла итальянская делегация...

* * *

Немирович-Данченко как-то был на балете Астафьева "Пламя Парижа". Рядом сидел пожилой колхозник, который с восторгом воспринимал все происходящее на сцене. Только удивлялся: оперный театр, а совсем не поют. Немирович-Данченко терпеливо объяснил ему, что балет - особый жанр, в котором только танцуют. В это время хор запел "Марсельезу". Колхозник повернулся, укоризненно покачал головой и произнес: "А ты, видать, вроде меня - первый раз в театре-то".

* * *

Одна труппа обычно не возила в гастроли актеров на мелкие роли. Их набирали из местных любителей. И вот один любитель получил роль лакея с единственной фразой: "Монсеньор, немой явился". Актер был взволнован близостью столичных знаменитостей и, желая хоть как-то продлить свое существование на сцене, он произнес: "Монсеньор, немой явился... и хочет с вами поговорить". Опытный монсеньор, в попытке дать возможность исправить ситуацию, поинтересовался: "А вы уверены, что он немой?" - "Во всяком случае, он сам так говорит, монсеньор", - "нашелся" любитель.

* * *

Женщины жаждут главных ролей, лучше всего тех, которые значатся на афишах в заглавии пьесы. Так, некая примадонна потребовала у режиссера в спектакле "Хижина дяди Тома"... роль Хижины, так как "будучи представительницей прекрасного пола, взять на себя роль дяди Тома она не может".

* * *

Актер театра имени Горького Луспекаев не терялся в любой ситуации, и не только на сцене. Как-то на гастролях в Кисловодске актеры отправились на выездной спектакль в Пятигорск.

Когда поезд подошел к перрону, стало ясно, что толпа с только что окончившихся скачек не даст актерам выйти. Тогда Луспекаев кинулся к дверям и завопил: "Стойте, стойте! Здесь сумасшедших везут! Дайте пройти!" Толпа оторопела и расступилась. А Луспекаев командовал: "Выводите! Осторожно выводите". И вывел...

* * *

Милославский очень любил эффектные сцены и шикарные выходы. Любимой ролью была роль кардинала Ришелье. Была там сцена, где король и придворные долго ожидают кардинала, как вдруг докладывают: "Кардинал Ришелье"! Все замолкают, эффектная пауза - и торжественно появляется Ришелье. Роль слуги, который выкликает эти два слова, была поручена молодому актеру. Милославский его нещадно муштровал, заставляя без конца повторять реплику: "Кардинал Ришелье"! Бедняга-актер жутко волновался. И вот спектакль... Король и двор замолкают... Небольшая пауза... И слуга выпаливает: "Радикал Кишелье!" Милославский в бешенстве выскакивает на сцену и набрасывается на несчастного: "Ришелье! Ришелье! Ришелье! И не радикал, а кардинал! Кардинал, каналья!"

* * *

Актер Милославский играл умирающего Моора в трагедии Шиллера "Разбойники" и говорил очень тихим, "умирающим" голосом. С галерки закричали: "Громче!" Ничуть не смутившись, Милославский пояснил в полный голос: "Моор умирает, громче говорить не может".

* * *

Станиславский играл Аргана в "Мнимом больном" Мольера. На одном спектакле прямо на сцене у него отклеился нос. Он стал его прикреплять обратно на глазах у зрителей и приговаривать: "Вот беда, вот и нос заболел. Это, наверно, что-то нервное".

* * *

У эстрадного артиста Хенкина на спектакле в театре случился сердечный приступ. Когда "скорая" привезла его в больницу, врач поинтересовался у больного: "На что жалуетесь?" Больной приоткрыл один глаз и сказал: "На репертуар!..."

* * *

В театре им. Вахтангова давали "Анну Каренину". Инсценировка Г. Горина, постановка Р. Виктюка, главную роль играет Л. Максакова. Набор - высший класс. Но спектакль получился длинноватый. Около 5 часов.

На премьере где-то к концу 4 часа пожилой еврей наклоняется к Григорию Горину, сидевшему рядом, и говорит: "Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда!.."